Триумф эволюции

— Перед тем, как закончить тему триумфальной эволюции, расскажу интересный факт, — профессор Дробышев облизнул пересохшие губы после часового непрерывного доклада. — Есть удивительная лягушка в тропических лесах Южной Америки под названием «Ужасный листолаз». Считается самым ядовитым животным среди позвоночных. — Профессор окинул взглядом аудиторию, большая часть которой изрядно скучала в своих смартфонах, периодически зевая. Но у докладчика в рукаве уже лежал мощный козырь, чтоб встряхнуть зал. — Одна трехсантиметровая лягушка способна убить пятьсот взрослых мужиков! — Дробышев сознательно использовал «Мужиков», потому что знал, какой эффект приносят грубые определения в научно-терминологической речи ученых. Он сделал паузу, чтоб козырь дошел до ушей всех присутствующих.

—А как она это делает? — спросил какой-то хохмач из аудитории. — Как Кунг-фу Панда?

— Все гораздо банальнее, молодой человек! — ответил профессор. — Лягушка содержит на своей коже примерно один миллиграмм батрахотоксина – сильнейшего яда небелковой группы. Два микрограмма этого токсина способно убить одного человека. Соответственно один миллиграмм яда может отправить на тот свет пятьсот человек. Но это я оперирую крайними значениями диапазона, конечно. Одно прикосновение к листолазу, и вы проживете еще тридцать секунд. Как выдумаете? — Он вновь оглядел аудиторию. На этот раз все слушали внимательно. — Какой вопрос нужно задать в этой ситуации?

— Зачем ей такой яд? — крикнул хохмач.

— Совершенно верно! Зачем ей такой яд, если его гораздо меньшее количество способно убить любое животное на земле?

— Наверное, это и есть триумфальная эволюция?

— А вы молодец! — профессор наконец разглядел хохмача. — Может, сами ответите на этот вопрос? — Дробышев выдержал длинную паузу, хотя знал, что ответа не последует. — Ученые думали над этим феноменом много лет, пока биологи-наблюдатели, а лягушка очень редкая и в природе почти не наблюдается, заметили птицу из семейства врановых, которая научилась есть этих лягушек. Ведь за лягушкой даже не надо охотиться. Она сидит себе на листочке дерева, хорошо заметного ярко-желтого цвета и не двигается. Ее очень легко съесть. Главное не отравиться. И вот птицы в процессе эволюции выработали в себе противоядие. И началась эволюционная гонка вооружений. Лягушки становились ядовитее, ведь всех менее ядовитых лягушек съедали, а вороны менее восприимчивые к токсину, ведь слабые птицы просто умирали от отравления. Такая гонка уже привела эволюцию к абсурду, и она продолжается.

— Круто! — крикнула девушка из третьего ряда.

— А теперь давайте пофантазируем на эту тему! — широко улыбнулся профессор. — Представьте себе, что, допустим, на какой-нибудь планете один разумный вид является едой другого разумного вида. И если в случае лягушки триумф эволюции наступил в аспекте ядовитости особи, то в случае разумного вида это может быть совершенствование других навыки и, в конце концов, постоянный рост интеллекта. Дело в том, что человек скорее всего закончил свой эволюционный путь. Гуманизм убил естественный отбор. Сейчас каждая жизнь ценна как никогда. Нам ничего не угрожает и не надо бороться за всех самок. Право на размножение имеют все представители homo sapiens, и слабые и не шибко умные. Соответственно отбора нет, а значит нет развития вида. Более того, ученым известно, что на своей заре homo sapiens имел объем мозга на сто пятьдесят грамм больше, чем сейчас. Поэтому мы вряд ли станем умнее или сильнее. Разве только выше! Молодое поколение уже давно не голодает и имеет в избытке дешевые углеводы. А значит и растет быстрее и выше.

— Мы тупеем? — не унимался хохмач.

— Был фильм такой «Идиократия», кажется, называется. Там говорится о том, что интеллектуалы имеют гораздо меньше детей, чем люди не особо выдающегося интеллекта. И, в конце концов, через пятьсот лет человечество отупело. А среднестатистический человек из нашего времени там становится настоящим гением. Но это не подтверждается пока ничем. Скорее всего мы не изменимся, если климатические факторы останутся такими же как сейчас или около того. Если вопросов нет, то, пожалуй, мы закончим на сегодня.

Аудитория начала пустеть, пока профессор собирал доклад с кафедры. Когда он застегнул портфель в зале остался сидеть один мужчина лет тридцати пяти, который смотрел на профессора и ждал, пока тот обратит на него внимание.

— У вас остались вопросы, молодой человек? — спросил Дробышев.

— Скорее ответы, — ответил единственный присутствующий. — Как раз насчет триумфа эволюции разумных существ.

— Как интересно! Вы антрополог?

— Я – лягушка! Ужасный листолаз! — ответил молодой человек, затем сделал паузу, чтоб привлечь максимальное внимание профессора и продолжил: — Вернее я как раз тот вид из вашей фантазии. Вид – еда для другого вида.

— Как интересно, — профессор снял очки и направился к молодому человеку. — Вы с другой планеты?

— Нет, я с этой планеты, только из параллельного мира. Меня зовут Лим, и я из расы приктов. Вот уже более двадцати миллионов лет прикты являются пищей для расы хриктов. Единственной едой, потому что ничего другого они уже давно не способны есть. Сначала мы стали максимально ядовитыми, как ваша лягушка, но они выработали противоядие в процессе эволюции. Мы начали умнеть и достигли уровня богов. Но и они не отставали. Мы научились прятаться, но они научились находить нас. Мы стали уходить в подпространство, и скоро они уже оказались там. Мы научились читать мысли, но они научились блокировать свои. Поэтому мы не знаем, как далеко они от нас. Мы научились менять форму и превращаться в другие виды. И они скоро освоили этот навык. Наконец мы освоили проходы сквозь грани миров. И вот я – здесь. А они умирают с голоду.

— Очень интересно, хотя и невероятно, — ответил профессор. — А зачем вы мне все это рассказывайте? Разве максимальная скрытность не является вашим древним навыком?

— Рассказываю, потому что вот он я! Максимальный триумф эволюции! Я умею пронизывать пространство вселенной, проходя миллионы световых лет за мгновение! Я чувствую запах темной материи и могу гулять по поверхности самых горячих звезд. Я могу менять ткань самой вселенной и легко могу стать божеством для практически любой цивилизации. И мне больше незачем прятаться, ведь я стал… — Лим посмотрел на улыбающегося профессора. — Вы мне не верите, я понимаю. Но кто, если не вы способны понять меня и ощутить мое величие? Ведь триумф эволюции это то, чему вы посвятили жизнь!

Дробышев сел рядом молодым человек и взял его за руку.

— Задача науки не верить, а исследовать, молодой человек. И я могу лишь судить с точки зрения науки и научных фактов. Но, если взять за данность всё то, что вы мне рассказали и исходить из этого, то вы не являетесь триумфом эволюции. У вас появился один маленький изъян.

— Какой изъян? — спросил Лим, хотя уже все понял.

— Гордыня! — ответил профессор Дробышев и откусил Лиму голову.

Закончив трапезу, он издал священный для всех хриктов рев насыщения. В теле отозвались будущие потомки.