Глава 15

Потрясающие ароматы горячей выпечки и кофе со сливками проникли в спальню черной ведьмы и наполнили собой каждый ее уголок. Тамура приоткрыла правый глаз, щурясь от света, сунула руку под край кровати и вскочила, целясь из пистолета в сторону двери. На пороге стоял Бату с подносом в руках, на котором тут же затряслось все содержимое: чашка кофе и блюдце с воздушным круассаном.

– Прости, прости, прости, – зачастила ведьма, пряча оружие за спину, – я не привыкла к такой роскоши. Мммммм, какой аромат! – она попыталась успокоить парня. На цыпочках подбежала к нему, забрала из рук поднос и глубоко втянула воздух носом. – Святые параноики! Это самое чудесное утро в моей никчемной жизни! – Жадно откусила половину круассана, запивая глотком кофе, и невнятно произнесла: – после самой чудесной ночи! – попыталась изобразить широкую улыбку с набитым ртом, рассыпая крошки слоеного теста.

– Ничего страшного, – ответил Бату, натянуто улыбаясь в ответ. – Я ожидал чего-то такого, но не ожидал, что сам так испугаюсь.

– Бедный мой мальчик! – Она отложила поднос и запрыгнула на парня, крепко ухватив его ногами за талию. – Я сегодня вся твоя! Шефиня на удивление была столь великодушна, что дала мне выходной! С ней такого никогда не было! А я побоялась узнать причину такой щедрости. Вдруг передумает! Мне, правда, надо вечером кое-куда съездить, но это ненадолго. – Она на мгновение прижалась к его губам своими. – Отнесешь меня в душ?

Через полчаса ведьма вышла из душа, завернутая в полотенце, подошла к ящичку, висевшему на стене, и открыла дверцу, разбитую накануне сюрикеном. Оттуда достала тюбик с мазью и начала натирать синяки на ногах и руках.

– Ну как ты, малыш?

– Я немного переживаю за родителей. У них сейчас, наверное, большое горе.

Ведьма неодобрительно посмотрела на парня, подошла к трюмо в углу и достала искусственную лилию из маленькой вазочки, стоявшей перед зеркалом. Перевернула вазу, и из нее выпали две слегка пожелтевшие сигареты и зажигалка. Прикурила.

– Ладно, – сказала она, – я тебе сейчас покажу. Где-то были мои очки. Посмотришь?

Парень сходил в коридор и принес очки ведьме.

– Я сложил всю твою амуницию в шкафу в коридоре.

– Уууу, ты моя умница! – сказала ведьма, не вынимая сигареты изо рта. и надела очки. – Томас, с моими приборами освоился в доме?

– Да, мама.

– А парня этого знаешь?

– Это – Бату Рис, восемнадцать лет, работник охраны сто двадцать первой школы, зарегистрирован и проживает по адресу: город Феникс, Западный округ, сто тридцать седьмая улица, дом семь, квартира двести четвертая.

– Ты знаешь, где его родители сейчас?

– Знаю. На кладбище. Прощальная панихида по усопшему сыну. Им вчера выдали прах покойного, и они уверены, что это их сын Бату Рис.

– Ой, как некстати. Выведи мне на линзы изображение панихиды с камер кладбища. Хорошо. А теперь подключи очки к моему телевизору и выведи картинку туда. – Она сняла очки.

Телевизор включился, и на экране появились бесконечные ряды каменных памятников, протянувшиеся во всех направлениях. В правом углу изображения слегка размыто проглядывалась небольшая свежевырытая яма, вокруг которой скопились несколько человек: женщина в черной вуали поверх волос, прижимающая серый платочек к губам; две молодые девушки, которые, обнявшись друг с другом, плакали; взрослый мужчина, рыдающий громче всех. В яме лежала черная погребальная коробка с пеплом. К ним подошел человек с лопатой – служитель кладбища, судя по корпоративной форме. Он загреб землю из кучи, но рыдающий мужчина его остановил.

– Дайте еще немного погоревать, – сказал он. Служитель послушно отошел в сторону.

– Почему они закапывают прах? – спросила Тамура, не отрывая взгляда от экрана. Через секунду послышался тихий стон в комнате. Она обернулась: Бату сорвался и зарыдал. Ведьма подошла к нему и слегка обняла. – Ну не плачь, малыш! Ситуация в любом случае лучше, чем если бы ты сейчас находился в той коробке. Правда же?

– Прости, я не выдержал. Я ведь еще совсем маленький. Прости меня. Я должен… Я не знаю, что я должен. – Он вновь зарыдал.

– Так! Стоп! – громко осекла его Тамура и оттолкнула от себя, держа за плечи. – Хватит соплей! Я обещаю, что дам им знать о том, что ты жив. Слышишь, – она затрясла его, – я все устрою. Только тебе туда к ним никак нельзя. Ковен повсюду. И если мой голосовой помощник в состоянии найти твою родню за секунду, то представь себе, на что способен Ковен! Кстати, о родне: расскажешь мне, кто это?

– Да. – Он слегка успокоился, вытер слезы краешком полотенца на теле ведьмы и высморкался туда.

– Это так…. Романтично! – Тамура расцвела в улыбке.

– Ой, прости. – Скрывая смешок, он попытался рукавом почистить полотенце, которое не выдержало натиска и упало, оголяя спортивное тело ведьмы. Тут и он сам не выдержал и жадно набросился на своего спасителя. Они упали на жесткий паркет и отдались страсти.

Через несколько минут оба уже лежали на диване и курили одну сигарету на двоих, передавая ее друг другу после каждой затяжки.

– Я застираю полотенце, – прошептал Бату.

– Томас постирает.

– А кто, кстати, поставил на паузу телевизор? – парень показал на застывшее изображение на экране.

– Да Томас и поставил. Он теперь у меня умный. Учится меня чувствовать. Да, Томас? – Стекла очков, лежавших на полу, утвердительно моргнули зеленым светом.

– А зачем?

– Видимо, чтобы ты познакомил меня со своей родней.

– А! Мама, папа, сестренка. – Бату указывал пальцем в сторону телевизора.

– И?

– И девушка моя. – Глаза парня вновь стали мокрыми.

– Любишь ее?

– Да какая уже разница?

– Отец уж очень переживает.

– Всегда был эмоциональным. А мама всегда была сдержанной. Странная семья, да?

– Как девушку зовут?

– Анна. Я с ней недавно, в общем-то. Она с моей сестрой учится в одном классе.

– В десятом?

– В девятом.

– А ты в каком?

– Я закончил школу в прошлом году еще. Пытался найти работу. Временно устроился в школу охранником на лето. Но так там и остался. Никуда не смог больше устроиться.

– А вот это странно. – Тамура выдохнула порцию дыма, и та разлетелась по потолку, образуя замысловатые узоры. – У тебя сильный стагнум. Сможешь добиться в жизни очень многого.

– С чего он у меня сильный?

–С того, что ты еще живой!

–Так это не стагнум. Это ты!

– Не, твой стагнум вызвал случайное стечение обстоятельств, которое позволило тебе выжить. Больше никто не выжил в той мясорубке.

– Дети тоже не выжили.

– И дети. Мы же – ведьмы, забыл? Нам нельзя щадить людей по уставу. Особая жестокость и демонстративные казни семей целиком. Как когда-то сжигали таких, как мы. Ну что ты опять плачешь?

– Я хотел дочку. Чтоб любить ее и баловать.

– Ну-ка, посмотри на меня! – Ведьма выпрямилась и повернула рукой лицо парня в свою сторону. – Нытье – это самое первое, что делает твой стагнум деструктивным. Чем сильнее и чаще ноешь, тем хуже становится.

– Как смертный грех «Уныние»? – Парень пальцами вытер слезы.

– Ага. Этим как раз схожи религия и учения Зеленого Рейна. Все что запрещает религия, называя грехом – все является деструктивным в стагнуме. Красные потенциалы. И уныние из них – самый красный. Стагнум безмозглый, в отличие от бога. Просто очередной инструмент, обретенный в процессе эволюции. Как руки, например. Ты же умеешь пользоваться руками? И стагнумом тоже легко научиться пользоваться.

– Да, у нас в школе даже такой предмет есть: базовые принципы управления стагнумом.

– Иди ты! Вот повезло-то современным детям. А ты, бестолочь, больше о религии знаешь, чем о Зеленом Рейне. – Она похлопала его по щеке. – Ладно. Хочешь увидеть чудо?

Бату вопросительно взглянул нее. Тамура открыла рот и показала паучка, сидящего на языке. Бату перелетел через подлокотник дивана и шарахнулся в угол комнаты.

– Да не ссы, – улыбнулась ведьма, – просто смотри.

Митсу переполз на шею, вцепился на секунду в кожу и потянул из нее вниз тонкую темную нить. Через два миллиметра снова проткнул жвалами кожу на шее и вновь потянул нить, но уже наверх.

– Фиксирует, – шепотом прокомментировала Тамура. – Сейчас плести начнет. Не бойся его, подойди поближе. Потрясающее зрелище.

Бату, слегка приподняв голову, медленно встал и подошел на безопасное расстояние.

– Он крепит паутину к тебе! Прямо к коже!

– В некоторых местах. Чтоб не елозила на мне. Заодно снимает с меня мертвый эпидермис. Почти каждый день мы проводим такую процедуру.

– Тебе не больно?

–Есть немного. Хочешь, он и тебе трусы сошьет? Бронебойные!

– Нет, спасибо.

– Ну ладно. Меня тут червячок грызет один со вчерашнего дня. – Она подобрала с пола очки и надела. – Последнюю извилину уже догрызает. Томас, ты вчера мне хотел про мою подружку рассказать, помнишь?

– Помню, мама. Майор Дилиас много лет скрывает некоторые факты своей биографии и службы.

– О как! Какие?

– Уже работая в Ковене, она заочно окончила химико-технологический университет, факультет биохимии. Защитила диплом по воздействию солей ртути на компоненты крови.

– Так себе инфа. Дальше что?

– На протяжении шести лет Рута Дилиас, используя служебное положение, регулярно приобретала небольшими партиями диоксистибат ртути – соединение сурьмы, кислорода и ртути. Коммерческое название соли – «Красная ртуть». Запрещенное вещество из-за своей особой токсичности.

– Сколько стоит?

– Цена на черном рынке от шестисот гигаджоулей за грамм.

– Святые олигархи! У меня байк дешевле вышел! И сколько… грамм… она уже купила?

– Девяносто семь тысяч, округляя в меньшую сторону.

– Святые… у меня слова кончились, Томас.

– Финансисты. Здесь идеально подошли бы «святые финансисты». Рута Дилиас – миноритарный акционер трехсот сорока девяти компаний с уставным фондом более ста семидесяти пентаджоулей.

– Зачем ей столько красной ртути?

– Полагаю, на эксперименты с кровью. Точной информации нет, поскольку тема практически не изучена.

– Девяносто семь килограммов сверхтоксичного вещества, его же где-то хранить нужно?

– Она отвозила соль брикетами по семь-восемь килограммов по третьему северному шоссе за пределы Феникса. Дальше отследить не удается из-за частичного или полного отсутствия средств видеофиксации.

– Понятно. Есть еще что-нибудь, Томас?

– Есть. Не знаю, на сколько это тебя заинтересует, но сегодня утром в Ковен приходил профессор государственного университета Крейг Сулу.

– К верховной?

– Да. И Эйра Лауда, судя по всему, тоже пытается скрыть этот факт. Камеры видонаблюдения в ее кабинете отключены, но коридорные и уличные средства зафиксировали его приход и уход. Самое странное, что приехал Крейг Сулу на электроскутере, а уехал в фургоне Ковена с четырьмя сотрудниками в гражданской одежде. Фургон доехал до филиала государственного университета по адресу: тридцать седьмая улица, дом четырнадцать, где располагаются лаборатории, и заехал во внутренний двор сооружения.

– И там тоже выключены камеры?

– Да, мама.

– Свяжи меня с верховной ведьмой. – Она в нескольких местах слегка оттянула темную сеточку новой паутины у себя на груди, ожидая подтверждающего сигнала в динамике гарнитуры. – Тамура – верховной ведьме.

– Здравствуй, Тамура, – ответил голос. – Что-то случилось?

– Пока не знаю. К тебе с утра приходил мой землячок?

– Приходил. А ты откуда знаешь?

– Да так, Томас напел. Что хотел?

– Я его пригласила. Насчет второго всадника. Ладно, все! Потом расскажу. У тебя сегодня выходной. Отдыхай. Конец связи.